Умер Александр Ширвиндт. 28 / 731

17.03.24, 21:19
Илья Трунилов писал(а):

17.03.24, 20:39
L*** писал(а):
профессора Потоцкой Е. В.- нет, не знаю.
Я изменил имя. Привык сохранять инкогнито своих клиентов В остальном ответ профессора я передал почти дословно.
Учился я на английском отделении факультета иностранных языков у проф. Л.В. Минаевой (декан С.Г. Тер-Минасова).

с президентской стипендией, хорошее образование- почему пошли в риелторы?

17.03.24, 21:41
polina_advokat писал(а):
почему пошли в риелторы?

Я был переводчиком в английской компании. После дефолта 1998 года из страны сбежали иностранцы. По специальности устроиться было сложно. Друг предложил работу менеджером в IT. Так с тех пор продажами и занимаюсь. Мне это нравится и у меня это явно неплохо получается.

«Я поцеловал его в грамоты и ушел. Гений!»

17.03.24, 19:05
L*** писал(а):
у меня возникло некое смутение по поводу того, что Александр Анатольевич мог так резко выразиться

Вот отрывок из его книги "Склероз, рассеянный по жизни":

Театру сатиры – 90 лет. Каждые десять лет мы празднуем юбилей. За отчетный период я их сделал четыре – 60, 70, 80, 90. К 60-летию на сцене был установлен пандус в виде улитки. На нем выстроилась вся труппа. Наверху, на площадке, стояли Пельтцер, Папанов, Менглет, Валентина Георгиевна Токарская, прелестная дама с трагической судьбой… Я вел программу и представлял труппу: «Вот молодежь… а вот среднее поколение… а вот наши ветераны, которые на своих плечах… И наконец, – кричал я, – вечно молодой пионер нашего театра, 90-летний Георгий Тусузов!» Он бежал против движения кольца. Зал встал и начал аплодировать. Пельтцер повернулась к Токарской и говорит: «Валя, вот если бы ты, старая б…, не скрывала свой возраст, то и ты бегала бы с Тузиком».

Кстати, о «вечно молодом» Тусузове. Использование его сохранности в 90-летнем возрасте однажды чуть не стоило мне биографии. Назревал 80-летний юбилей мощнейшего циркового деятеля Марка Местечкина. На арене цирка, что на Цветном бульваре, за форгангом толпились люди и кони, чтобы выразить восхищение мэтру советского цирка. В правительственной ложе кучно сидело московское начальство – МГК партии.

Я, собрав юбилейную команду, вывел на сцену Аросеву, Рунге, Державина, которые демонстрировали Местечкину схожесть наших с цирком творческих направлений. «И наконец, – привычно произношу я, – эталон нашей цирковой закалки, универсальный клоун, 90-летний Георгий Тусузов». Тусузов дрессированно выбегает на арену и под шквал аплодисментов бодро бежит по маршруту цирковых лошадей. Во время его пробежки я успеваю сказать: "Вот, дорогой Марк, Тусузов старше вас на десять лет, а в какой форме - несмотря на то, что питается говном в нашем театральном буфете".
Лучше бы я не успел этого произнести. На следующее утро Театр сатиры пригласили к секретарю МГК партии по идеологии. Так как меня одного - в силу стойкой беспартийности - пригласить в МГК было нельзя, меня вел за ручку секретарь партийной организации театра милейший Борис Рунге.
За утренним столом сидело несколько суровых дам с "халами" на голове и пара мужиков, причесанных водой, очевидно, после вчерашних алкогольных ошибок.
С экзекуцией не тянули, поскольку очередь на ковер была большая, и спросили, обращаясь, естественно, к собрату по партии Борису Васильевичу Рунге, считает ли он возможным пребывание в стенах академического театра человека, осмелившегося с арены краснознаменного цирка произнести то, что повторить в стенах МГК партии не может никто. Боря беспомощно посмотрел на меня, и я, не будучи обремененным грузом партийной этики, сделал наивно-удивленное лицо и сказал: "Мне известно, что инкриминирует мне родной МГК, но я удивлен испорченностью восприятия уважаемых секретарей, поскольку на арене я четко произнес: "Питается давно в буфете нашего театра". Сконфуженный МГК отпустил Рунге в театр без партвзысканий.

Когда тяжко бывает в этой заполошной жизни смотрю забытый шедевр нашего кинематографа - “Трое в лодке не считая собаки”. И живу дальше.

Александр Ширвиндт о еде:

"Вкусно поесть для меня — это пюре, шпроты, гречневая каша со сметаной (с молоком едят холодную гречневую кашу, а горячую — со сметаной).

Я обожаю сыр. Каменный, крепкий-крепкий, "Советский“, похожий на "Пармезан“. Еще люблю плавленые сырки "Дружба“… Я воспитан в спартанских условиях выпивки и посиделок на кухнях.

В гараже, на капоте машины, раскладывалась газета, быстро нарезались ливерная колбаса, батон, огурец. Хрясь! И уже сразу хорошо.

Когда сегодня я попадаю в фешенебельные рестораны… приносят толстые, в переплете из тисненой кожи меню… у меня сразу начинается изжога. Раньше и в ресторанах было проще: быстро мажешь хлеб горчицей, сверху — сальцо, солью посыпанное, махнешь под стакан — и уже „загрунтовался“. Ну, а потом заказываешь, что они могут добыть у себя в закромах."

20.03.24, 09:32
Червяков Игорь писал(а):
Александр Ширвиндт о еде:

"Вкусно поесть для меня — это пюре, шпроты, гречневая каша со сметаной (с молоком едят холодную гречневую кашу, а горячую — со сметаной).

Я обожаю сыр. Каменный, крепкий-крепкий, "Советский“, похожий на "Пармезан“. Еще люблю плавленые сырки "Дружба“… Я воспитан в спартанских условиях выпивки и посиделок на кухнях.

В гараже, на капоте машины, раскладывалась газета, быстро нарезались ливерная колбаса, батон, огурец. Хрясь! И уже сразу хорошо.

Когда сегодня я попадаю в фешенебельные рестораны… приносят толстые, в переплете из тисненой кожи меню… у меня сразу начинается изжога. Раньше и в ресторанах было проще: быстро мажешь хлеб горчицей, сверху — сальцо, солью посыпанное, махнешь под стакан — и уже „загрунтовался“. Ну, а потом заказываешь, что они могут добыть у себя в закромах."

У меня отец с Александром Анатольевичем выпивал в "Праге") Он очень хорошо зарабатывал в те времена, военным лётчиком был, испытателем, очень любил гульнуть по знаковым ресторанам, в компании известных людей) Отца не стало 11 лет назад. Не стало Александра Анатольевича. Вечная память.