Про Северную Корею 84 / 1212

внешняя ссылка

Человек вождя: Как живут бизнесмены в Северной Корее.
Специалист по КНДР Андрей Ланьков рассказывает, почему эта страна вовсе не воплощение сталинского социализма, на каких правах там существует частный бизнес и как миллионеры дают взятки.

Когда речь заходит о Северной Корее, у подавляющего большинства россиян возникают вполне определённые ассоциации: исполинские статуи вождей, военные парады, ракетные запуски и, конечно, плакаты, на которых грозные северокорейские военные одним ударом кулака сметают с лица земли Белый дом. Иначе говоря, Северная Корея воспринимается как воплощение сталинского социализма, пусть и с некоторой азиатской спецификой.
Однако всё это — не более чем фасад, который мало связан с реальной жизнью Северной Кореи. Идеологические декорации, производящие большое впечатление на иностранцев, отражают ту реальность, которая существовала в Северной Корее лет тридцать назад, когда страной ещё правил Великий Вождь, Железный Всепобеждающий Полководец, Солнце Нации генералиссимус Ким Ир Сен. С тех пор ситуация изменилась — пусть по ряду причин северокорейское правительство и не торопится признавать произошедшие перемены.
В нынешней Северной Корее существует — и вполне процветает — частный бизнес. При этом не следуют думать, что корейские бизнесмены, наподобие советских цеховиков, действуют в глубоком подполье и живут в постоянном страхе перед северокорейским аналогом ОБХСС. И хоть писать в официальной печати (а другой в КНДР нет) о существовании частного сектора не полагается, правительство в последние годы не просто терпит его существование, но и активно с ним сотрудничает.

В УСЛОВИЯХ КОЛЛАПСА ГОСУДАРСТВЕННОЙ РАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ ЖИТЕЛИ КНДР НАШЛИ СПАСЕНИЕ В ВОССОЗДАНИИ ЭКОНОМИКИ РЫНОЧНОЙ — НА ПУСТОМ МЕСТЕ, С НУЛЯ И ВСЕГО
ЛИШЬ ЗА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ

Во времена Ким Ир Сена (конец 1950-х — начало 1990-х годов) Северная Корея действительно являлась почти карикатурным образцом государственной экономики. Даже деньги были тогда во многом вытеснены из экономики. Основные продукты питания и потребительские товары распределялись по карточкам за символическую цену, чуть ли не бесплатно, но при этом к свободной продаже были запрещены.
Всё изменилось в начале 1990-х годов. В страну перестала поступать советская помощь, ранее поддерживавшая экономику страны на плаву. В результате произошёл коллапс промышленности и сельского хозяйства. В 1990–2000 годах производство сократилось в два с лишним раза, а в 1995 году в стране начался катастрофический голод, справиться с которым удалось (ценой полумиллиона жизней) только к 2000 году.
В условиях коллапса государственной распределительной экономики жители КНДР нашли спасение в воссоздании экономики рыночной — на пустом месте, с нуля и всего лишь за несколько лет.
Сперва речь шла о простом выживании. Жители маленьких городов, игнорируя запреты, стали обзаводиться нелегальными огородами. Карточки не отоваривают с середины 90-х (то есть отоваривают, но не всем и не всегда) — народ питается почти исключительно с рынка. Кстати, на огородах вырашивали не столько овощи, сколько сою и кукурузу.
Жители приграничных районов увлечённо занялись контрабандой или же стали тайно ходить на заработки в Китай. Большинство нелегальных мигрантов из Северной Кореи — женщины. В Китае они работали батраками, домашней прислугой и сиделками, официантками, посудомойками и проститутками. Мужчины же становились батраками или строителями, занимались лесозаготовкой.
Рабочие стали продавать на переработку оборудование остановившихся предприятий (цветной металл пользовался немалым спросом в Китае). Наконец, все, кто только мог, занялись мелкой торговлей.
Со временем северокорейский бизнес стал расти и принимать всё более сложные формы: в стране появились частные мастерские (в основном занятые производством ширпотреба), рестораны, гостиницы, пункты валютного обмена — даже частные бани. Впоследствии те, кто поднялся на мелком бизнесе, стали открывать и более крупные предприятия — например, шахты и солеварни (впрочем, такие предприятия обычно маскируются под государственные). По оценкам профессора Ким Дон Ена, сейчас примерно 80% дохода среднестатистической корейской семьи поступает именно из частного сектора.
Как типичный пример ведения бизнеса приведу историю одного моего знакомого. В начале 1990-х он по распределению попал инженером на угольную шахту. Зарплаты не хватало, тогда он обратился с деловым предложением к своему другу, в организации которого имелся старый грузовик. Они стали возить уголь на продажу на отдалённые рынки. Товар, конечно же, экспроприировался с шахты с согласия местного начальства — оно тоже было в доле.

СЕВЕРОКОРЕЙСКАЯ БУРЖУАЗИЯ ЖИВЁТ НЕПЛОХО, НО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СЕВЕРОКОРЕЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ЛЮБОГО
ИЗ НИХ МОЖНО АРЕСТОВАТЬ И РАССТРЕЛЯТЬ

Потом предприимчивые инженеры купили в Китае грузовик, зарегистрировав приобретение на местное Управление внутренних дел. Через несколько лет у друзей было уже семь грузовиков, на которых они возили по стране товары и торговцев. Формально все эти грузовики были зарегистрированы как собственность государственных предприятий, которые, по бумагам, купили в Китае. (Эта история удивительным образом перекликается с судьбой некоторых советских «цеховиков». В особенности с эпопеей Николая Павленко, чей стройтрест, существовавший по подложным документам, с 1948 по 1952 год заключил 64 договора почти на 39 млн рублей и построил десятки объектов на предприятиях разных республик СССР — пока Павленко не был раскрыт, осуждён и расстрелян. Подробнее о крупных советских бизнесменах читайте в книге Михаила Козырева «Подпольные миллионеры». — H&F.)
Отношение северокорейских властей ко всему происходящему было и остаётся двойственным. С одной стороны, время от времени они проводят кампании против частного бизнеса. В частности, подобные акции активно проводились в 2005–2009 годах (впрочем, и тогда до арестов дело обычно не доходило — ограничивались экономическим давлением). С другой стороны, власти терпят предпринимателей, отлично понимая, что именно деятельность частного капитала сыграла решающую роль в преодолении голода и сейчас позволяет северокорейской экономике расти, пусть медленно и нестабильно. Вдобавок, политики понимают, что ликвидация частной экономики, которая уже давно кормит большинство населения, приведёт к катастрофическим социальным и политическим последствиям — а революции власти предержащие, понятно, не хотят.
Северокорейские бизнесмены, некоторые из которых сейчас распоряжаются капиталом в сотни тысяч долларов, находятся в весьма необычном юридическом положении. Многие из выпущенных властями в последние годы инструкций и подзаконных актов подразумевают существование частного бизнеса и даже регламентируют его отношения с государством. Однако эти документы остаются формально секретными, в то время как с точки зрения официальной идеологии и, главное, Уголовного кодекса частного бизнеса в стране не существует, а все бизнесмены — это преступники.
По этому поводу можно процитировать одного опытного российского дипломата, сказавшего пару лет назад: «Новая северокорейская буржуазия живёт очень даже неплохо, однако с точки зрения северокорейского законодательства любого из них можно в любой момент арестовать и расстрелять». Впрочем, вот уже много лет угроза расстрела бизнесменов остаётся, скорее, теоретической. Они не переходят определённые границы, не ссорятся с властями и не забывают заносить чиновникам разного уровня конвертики с портретами американских президентов.
Размер суммы в конверте зависит от ситуации. Закрыть уже возбуждённое политическое дело стоит несколько тысяч долларов. Уголовное — дешевле. Выпустить человека из лагеря — от $10 000 и выше, из исправительного трудового центра — пара тысяч долларов. Регулярные выплаты контролирующим инстанциям варьируются от сотни долларов в месяц (для владельцев маленьких магазинчиков) до нескольких тысяч.

ВЗЯТКИ В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ БЕРУТ ВСЕ, А ЗА ХЛЕБНЫЕ
МЕСТА ИДЁТ НЕМАЛАЯ КОНКУРЕНТНАЯ БОРЬБА

Развитие бизнеса привело к взрывному росту коррупции, которая во времена северокорейского сталинизма почти отсутствовала (если мы имеем в виду не связи и «блат», а обыкновенные взятки). Теоретически северокорейский чиновник должен гореть на работе за зарплату ($1,5 по рыночному курсу) и усиленный паёк, в который, помимо риса и соевого соуса, входит даже немного настоящей свинины. Учитывая, что от этого чиновника зависит если не судьба, то по крайней мере деловой успех многих состоятельных людей, на его бескорыстие рассчитывать не приходится. Взятки берут все, а за хлебные места идёт немалая конкурентная борьба. Для того, например, чтобы попасть служить на пограничную заставу рядовым, надо заплатить несколько тысяч долларов. Однако деньги эти пограничник возвращает с лёгкостью — усилиями контрабандистов.
Под сенью воинственных плакатов и под звуки военных маршей в КНДР вполне себе существует, процветает и растёт частный бизнес. Во многом усилия бизнесменов сделали возможным то улучшение экономической ситуации, которая наблюдается сейчас в Северной Корее. Формально этот бизнес остаётся нелегальным, но это — как и многое другое в Северной Корее — не более чем формальность.

несчастная страна.

Solo_msk писал(а):
несчастная страна.

это смотря с какой стороны посмотреть. С виду - очень счастливые люди - пляшут, поют)

Ну, это всепропальщики вот так думают.
А всепобедильшики вот так:
"Под руководством Ким Чен Ына Северная Корея успешно перешла к рыночному хозяйству при государственном регулировании.

Об этом РИА Новости сообщил директор Центра российской стратегии в Азии Института экономики РАН Георгий Толорая, во вторник завершивший поездку в Пхеньян.

В отличие от прошлых времён, фактически в экономике идут различные изменения, хотя и не признается наличие частной собственности. Но она реально есть.
В КНДР это считается поиском «социалистического хозяйствования собственного образца», но фактически речь идет о модели перехода к рыночному хозяйству с госрегулированием, отметил он.

Заводы и фабрики сейчас работают на основе новой системы социалистической ответственности предприятий. То есть предприятия сами покупают сырье, продают готовую продукцию за исключением 20-50%, которые они сдают по госзаказу.
Кооператоры в сельском хозяйстве также распоряжаются долей своей продукции до 50%, сообщил Толорая, который регулярно бывает в Северной Корее.

Кроме того, он отметил существенное увеличение в магазинах Пхеньяна числа корейских товаров. На примере пищевой промышленности это особенно заметно.

То есть видно огромное количество пищевых полуфабрикатов, молочных продуктов, сушенных морепродуктов, мясной продукции, которая сделана в КНДР.
По словам Толорая, в северокорейской столице можно купить всё – «продукты имеются в изобилии».

«В Пхеньяне продовольственная проблема совершенно решена», — подытожил политолог."

Вот талалая

Retro писал(а):
то смотря с какой стороны посмотреть. С виду - очень счастливые люди - пляшут, поют)

похоже вы с талалаей на пару там хороводы водили?
с какой стороны еще можно смотреть на геноцид?

Solo_msk писал(а):
похоже вы с талалаей на пару там хороводы водили?
с какой стороны еще можно смотреть на геноцид?

есть и положительные стороны:
отстутствует преступность, простые люди живут дружно, доброжелательно относятся друг к другу - ценятся человеческие качества, мало цинизма, не избалованы товарно-материальными отношениями, бесплатная медицина, бесплатное образование, бесплатное жильё, продукты питания по талонам (определенная норма) - продаются по символическим ценам т.е.почти даром.

Retro писал(а):
отстутствует преступность, простые люди живут дружно, доброжелательно относятся друг к другу - ценятся человеческие качества, мало цинизма, не избалованы товарно-материальными отношениями, бесплатная медицина, бесплатное образование, бесплатное жильё, продукты питания по талонам (определенная норма) - продаются по символическим ценам т.е.почти даром.

Ну, у нас в СССР тоже вроде бы и преступности не было. А потом выяснилось, что просто об этом не рассказывали.
Так же как и все остальное. Со стороны все выглядело совсем не так, как было на самом деле.

Naty69 писал(а):
Ну, у нас в СССР тоже вроде бы и преступности не было. А потом выяснилось, что просто об этом не рассказывали.
Так же как и все остальное. Со стороны все выглядело совсем не так, как было на самом деле.

Почти все хорошее что рассказывают о Северной Корее это вранье.

Naty69 писал(а):
Ну, у нас в СССР тоже вроде бы и преступности не было. А потом выяснилось, что просто об этом не рассказывали.

гораздо меньше была преступность в СССР, чем в нынешние времена - это я хорошо помню. Двери были одинарные деревянные и их иногда забывали закрыть на ночь. Ключ от квартиры для меня родители ложили под коврик или в почтовый ящик - по времени конец 70-х - начало 80-х.

Retro писал(а):
есть и положительные стороны:
отстутствует преступность, простые люди живут дружно, доброжелательно относятся друг к другу - ценятся человеческие качества, мало цинизма, не избалованы товарно-материальными отношениями, бесплатная медицина, бесплатное образование, бесплатное жильё, продукты питания по талонам (определенная норма) - продаются по символическим ценам т.е.почти даром.

сколько миллионов готовы вы в гроб вогнать, чтоб доброжелательно отплясывать с вертухайским автоматом в заднице?

внешняя ссылка
Мечтаю чтоб такие как вы оказались там навсегда.