Что выбрать на отрезке 2022-2030 г.? 427 / 8312

[Павел Рыкалин]

Может кто в курсе, раньше сайт был, забиваешь адрес - выдает таблицу с объявлениями в доме, в т ч архивными, год, цена, удобно было. За этот год в соседних квартирах движуха пошла, любопытно стало, что почём ушло. А сайт исчез((. Есть что то подобное?

На ЦИАНе есть «история продаж в этом доме».
Но там не все объявления, вроде за последние пару лет

[Kazanskaia]

Павел Рыкалин,
Т.е. вы сравниваете гнилушку на Монетчиковском с новостройкой в Коммунарке ? Я правильно прочитала?

Однушка около Пятницкой улицы, точнее Монетчиковские переулки (помойный район, оттуда я непосредственно и убежал в Коммунарку) в 2009 году была куплена за 9.000.000. 33 метра.

Сравниваете с новостройкой, не введенной в эксплуатацию (2009 год), без отделки, в чистом поле на выселках, это то, что представляла из себя Коммунарка.
И вам кажется, что вы адекватно подходите к сравнению, и вас ничего не смущает?
А почему не сравниваете с 1кой в новостройке на Павелецкой того же года, которая была куплена у застроя в 2009 году,сколько она стоила бы сейчас.

Павел, я понимаю, что хочется хоть суммами оправдать свой "правильный" выбор для самого себя, что Коммунарка это лучшее место для вашей жизни, но блин. Жизнь в Коммунарке это реплика, китайская подделка с Алиэкспресса. Типа, если и тут и там написано "Москва", и вроде как похоже с первого взгляда, тем более в метро никто не отличит реплику от оригинала, то зачем платить больше?

[Dama]

Может кто в курсе, раньше сайт был, забиваешь адрес - выдает таблицу с объявлениями в доме, в т ч архивными, год, цена, удобно было. За этот год в соседних квартирах движуха пошла, любопытно стало, что почём ушло. А сайт исчез((. Есть что то подобное?

На ЦИАНе есть «история продаж в этом доме».
Но там не все объявления, вроде за последние пару лет

Спасибо, нашла! Впечатлило. Люди покупали в 2016 за 9 млн с небольшим, а в феврале этого года продажа 18, 7стоит.

[Щ-854]

по 20м2 для приезжих

Я хоть и родился в Москве, но такими эпитетами не оперирую.
Это низко как то))

"Не грози Южному централу попивая сок в бабкиной халупе"

«Самый мааасквич»… наверное, сегодня эта фраза звучит как насмешка или оскорбление. Сколько лет этой лимитчице? Двадцать три? Двадцать четыре? Впрочем, это не имеет значения. Когда мне было двадцать четыре года, слово «москвич» приезжими девушками иначе, чем с подобострастием не произносилось. Это было во времена, когда московская прописка была линией социального фронта и ценилась выше, чем дорогие часы или джип, или на чем теперь крутые ездят?

Во времена, когда подобные особи женского пола даже теоретически не могли попасть в поле моего зрения и сидели в резервациях типа студенческих общежитий или снятых на четверых малогабаритных квартирах в спальных районах. Мы жили на разных планетах. Моя находилась в созвездии Садового кольца, а их… там, где все остальное. Там, где Кузьминки или Марьино. В общем, это было, когда мы презрительно цыкали в сторону малиновых пиджаков на «Чероки», мерялись прочитанными библиотеками, а дресс-кодом в нашем кругу служил «Улисс» Джойса с пометками на полях, сделанными как можно более небрежно…

Когда мне было двадцать четыре… Кажется, позавчера, а на самом деле – одиннадцать лет назад. В тысяча девятьсот девяносто девятом. Блестящий выпуск ВГИКа лета 1999-го. Поколение надежд. В нашей компании были свои Тарантино, Кэмерон, Гай Ричи, и даже Годар. Мир грозил превратиться в пыль, узрев наши дипломные работы. Это было так свежо, так необычно. Поколение гениев, у ног которых лежала залитая солнцем, чуть пыльная и еще не так изуродованная Москва. Всего пара лет нужна была молодым богам, чтобы раз и навсегда войти в элиту российского кино. Стать настоящими небожителями. Пара лет – осмотреться, выбрать самого достойного из спонсоров, небрежно долго провозиться с кастингами, попутно отвергнуть самых значимых (а значит, самых надоевших) больших актеров, а найти двух наркоманов, трех проституток (одну из них беременную) и одного бомжа. И утвердить на главные роли. Потом отвалить на фестиваль в Берлин – развеяться. Вернувшись, снять несколько рекламных роликов, для заполнения прорех в карманах, а на завтра приступить наконец к съемкам главного фильма ЭПОХИ. Конечно, артхауса.

Поколение надежд. Наследники Эйзенштейна, Шукшина и Тарковского. Стоит ли говорить, что ни один из нас, выпускников того года, не снял ни одного фильма. Или снял один – самый главный фильм своей жизни, – но его так никто и не увидел. Как я, например. Золотая молодежь излета затянувшихся для нас конца восьмидесятых. Слишком обнадеживающая, слишком талантливая, слишком амбициозная, чтобы что-то сделать.

Одиннадцать лет назад. Все осталось там, во временах, которые мой друг – мент Петя (папа профессор, мама доцент) называет временами, когда пейджер еще был ПЕЙДЖЕРОМ, а мобильный телефон МОБИЛОЙ! Выпуск одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Это было в прошлом веке, а мы и не заметили…

Теперь, по прошествии времени, малиновые пиджаки стали владельцами бизнеса с высокой капитализацией, сменившими джип «Чероки» на «Бентли», провинциальные девушки уже не испытывают пиетета перед пропиской (см. капитализацию и «Бентли»), а я неожиданно для себя осознал, что Марьино – это не где-то на выселках, а всего восемь остановок от центра, а само слово «москвич» получило унизительное прилагательное «сааамый» в придачу.

С. Минаев. "Москва, я не люблю тебя"

[Vasilevs]

Зданий «до Революции», скорее всего, больше не построят))))

Есть ощущение, что таких скоро будет вся Москва.
Только революция не 1905г

[Щ-854]

Только революция не 1905г

А какая, сексуальная?

[Vasilevs]

А какая, сексуальная?

А что нет?
Как звучит: Эркерон амур детруа ?

[JuliaC]

На ЦИАНе есть «история продаж в этом доме».
Но там не все объявления, вроде за последние пару лет

Где такую опцию искать?

[Vasilevs]

Мансарда бенговки т.д.

[чао]

по 20м2 для приезжих

Я хоть и родился в Москве, но такими эпитетами не оперирую.
Это низко как то))

"Не грози Южному централу попивая сок в бабкиной халупе"

«Самый мааасквич»… наверное, сегодня эта фраза звучит как насмешка или оскорбление. Сколько лет этой лимитчице? Двадцать три? Двадцать четыре? Впрочем, это не имеет значения. Когда мне было двадцать четыре года, слово «москвич» приезжими девушками иначе, чем с подобострастием не произносилось. Это было во времена, когда московская прописка была линией социального фронта и ценилась выше, чем дорогие часы или джип, или на чем теперь крутые ездят?

Во времена, когда подобные особи женского пола даже теоретически не могли попасть в поле моего зрения и сидели в резервациях типа студенческих общежитий или снятых на четверых малогабаритных квартирах в спальных районах. Мы жили на разных планетах. Моя находилась в созвездии Садового кольца, а их… там, где все остальное. Там, где Кузьминки или Марьино. В общем, это было, когда мы презрительно цыкали в сторону малиновых пиджаков на «Чероки», мерялись прочитанными библиотеками, а дресс-кодом в нашем кругу служил «Улисс» Джойса с пометками на полях, сделанными как можно более небрежно…

Когда мне было двадцать четыре… Кажется, позавчера, а на самом деле – одиннадцать лет назад. В тысяча девятьсот девяносто девятом. Блестящий выпуск ВГИКа лета 1999-го. Поколение надежд. В нашей компании были свои Тарантино, Кэмерон, Гай Ричи, и даже Годар. Мир грозил превратиться в пыль, узрев наши дипломные работы. Это было так свежо, так необычно. Поколение гениев, у ног которых лежала залитая солнцем, чуть пыльная и еще не так изуродованная Москва. Всего пара лет нужна была молодым богам, чтобы раз и навсегда войти в элиту российского кино. Стать настоящими небожителями. Пара лет – осмотреться, выбрать самого достойного из спонсоров, небрежно долго провозиться с кастингами, попутно отвергнуть самых значимых (а значит, самых надоевших) больших актеров, а найти двух наркоманов, трех проституток (одну из них беременную) и одного бомжа. И утвердить на главные роли. Потом отвалить на фестиваль в Берлин – развеяться. Вернувшись, снять несколько рекламных роликов, для заполнения прорех в карманах, а на завтра приступить наконец к съемкам главного фильма ЭПОХИ. Конечно, артхауса.

Поколение надежд. Наследники Эйзенштейна, Шукшина и Тарковского. Стоит ли говорить, что ни один из нас, выпускников того года, не снял ни одного фильма. Или снял один – самый главный фильм своей жизни, – но его так никто и не увидел. Как я, например. Золотая молодежь излета затянувшихся для нас конца восьмидесятых. Слишком обнадеживающая, слишком талантливая, слишком амбициозная, чтобы что-то сделать.

Одиннадцать лет назад. Все осталось там, во временах, которые мой друг – мент Петя (папа профессор, мама доцент) называет временами, когда пейджер еще был ПЕЙДЖЕРОМ, а мобильный телефон МОБИЛОЙ! Выпуск одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Это было в прошлом веке, а мы и не заметили…

Теперь, по прошествии времени, малиновые пиджаки стали владельцами бизнеса с высокой капитализацией, сменившими джип «Чероки» на «Бентли», провинциальные девушки уже не испытывают пиетета перед пропиской (см. капитализацию и «Бентли»), а я неожиданно для себя осознал, что Марьино – это не где-то на выселках, а всего восемь остановок от центра, а само слово «москвич» получило унизительное прилагательное «сааамый» в придачу.

С. Минаев. "Москва, я не люблю тебя"