Что делать ? 2 / 733

внешняя ссылка

Что делать
Авторы:
Дмитрий Великовский, корреспондент отдела «Политики» журнала «Русский репортер»
Виктор Дятликович, корреспондент отдела «Политики» журнала «Русский репортер»
Григорий Тарасевич, редактор отдела «Науки» журнала «Русский репортер»
Павел Бурмистров, корреспондент отдела «Политики» журнала «Русский репортер»
Михаил Романов, корреспондент отдела «Политики» журнала «Русский репортер»

Кандидат в президенты Дмитрий Медведев уже начал делать политические заявления о будущем страны. В частности, он обещал разобраться с пенсионной системой. А в Минздравсоцразвития готовится реформа медицины. После 2008 года закончится мораторий на смелые и рискованные шаги в управлении страной, негласно действующий после монетизации льгот. Благодаря экономическому росту последних 8 лет Россия теперь — одна из крупнейших экономик мира по объему ВВП. Однако по-прежнему миллионы людей, попадая в больницу, сталкиваясь с милицией или судом, устраивая ребенка в вуз или провожая его в армию, понимают, что так жить нельзя. И это — настоящая повестка дня, причем не только президента, но и всей страны

1. ЖКХ и строительство
Цифры. В капитальном ремонте и реконструкции нуждаются порядка 60% российского жилого фонда (1570 млн кв. м). Чтобы удовлетворить общую потребность населения России в жилье, нужно увеличить жилфонд на 46%. В очереди на улучшение жилищных условий стоят около 4,5 млн семей. Время ожидания социального жилья составляет 15–20 лет. На каждого гражданина РФ в год строится 0,4 кв. м нового жилья. Из 100 млн российских горожан 19 млн живут в домах без канализации и продолжают пользоваться уличными туалетами, о деревне и говорить нечего.

Жизнь. Заоблачная стоимость недвижимости делает ипотеку для большинства россиян дорогостоящей авантюрой, хотя во многих странах участие в ипотеке и покупка жилья — главный стимул к производительному труду и сильнейший механизм ускорения роста экономики. Причем даже то, что у нас считается элитным жильем для богатых (конструкции, возводимые по советским бетонным технологиям на небольших земельных участках), по мировым меркам неудобно, недолговечно и неэкологично.

Кризис. Технологический срок жизни домов, построенных в 60-е годы, исчерпан, возведенных в 80-е — близок к завершению. Кроме того, типичная городская застройка советского времени и скученность проживания — давние причины острейшей социальной депрессии.

Что было сделано. Первую жилищную революцию мы пережили в 60-е годы одновременно с Западной Европой (нечто похожее на наши хрущобы было везде), но с тех пор там не только постоянно менялись технологии, но еще во время нашего застоя начался новый строительный бум. Крупнейшая жилищная инициатива в новой России 2000-х — это жилищная программа Игоря Шувалова.

Однако механизм ипотеки, хоть и был создан, не стал массовым. Правда, строительство растет: за последние 8 лет количество ежегодно возводимых «квадратов» практически удвоилось (с 30 до 60 млн кв. м). Но возник дефицит бетона, земля под строительство теперь тоже дефицит, несмотря на необъятность просторов нашей родины. На капитальный ремонт и реконструкцию ветхого жилья в прошлом году из федерального бюджета было выделено 240 млрд рублей, что составляет приблизительно 30% минимально необходимого.

Зарубежный опыт. В западных странах обычное городское жилье (кроме социального и элитного) — малоэтажное, часто рассчитанное на одну семью. Технологии такого строительства есть, и они дешевле и экологичнее большинства наших, бетонных. Строительство и обслуживание жилья, как правило, осуществляется частными организациями по договоренности с ассоциациями квартиросъемщиков или домовыми комитетами (аналогами наших ТСЖ). В Европе попытки выстроить «централизованную» систему ЖКХ предпринимались, но не прижились. Например, после войны, в конце 40-х годов прошлого века, Голландия скопировала советскую модель центрального отопления домов, однако впоследствии вынуждена была упразднить ее как чересчур затратную.

Точка перелома. Есть несколько взаимосвязанных задач, которые нужно свести в одну. Во-первых, придется создавать новую строительную промышленность, адаптированную к современным технологиям массового жилья. Во-вторых, создать механизмы массового выделения земли под строительство и конкурсов на подряды, чему зачастую противятся местные власти. В-третьих, рыночные механизмы строительства не запустить, если не развивать инфраструктуру (дороги и подключение к ЖКХ).

Если произойдут такие изменения, это заметят все, а ипотека станет по-настоящему массовой.

2. Здравоохранение
Врач, впервые приступая к лечению своего пациента, должен делать это изящно, весело и с приятностью для больного; и никогда хмурый врач не преуспеет в своем ремесле. Мишель Монтень

Цифры. По данным Росстата на 1 ноября 2007 года, численность населения России с начала прошлого года уменьшилась на 207,6 тыс. человек, или на 0,15%. Это по-прежнему вызвано тем, что смертность у нас превышает рождаемость. Согласно осеннему соцопросу фонда «Общественное мнение», лишь 8% россиян считают, что мзду в поликлиниках не берут, а каждый шестой респондент только за последнее время лично давал взятку врачам. Средняя зарплата врача по стране равна примерно 12,7 тыс. рублей в месяц.

Жизнь. Медицина у нас платная, причем нелегально платная. Чтобы проделать простейшую операцию надежным и наиболее дешевым способом, больной или его родственники вынуждены, ориентируясь на слухи и опрос знакомых, узнавать, где, как и почем можно осуществить лечение, — ведь рынок-то теневой. Возьмем, к примеру, аппендицит, который может случиться у любого человека независимо от возраста. Формально эта операция бесплатная. Но, скажем, в Подмосковье, чтобы быть уверенным в качестве операции, пациент может отдать около 20 тыс. руб. Может, конечно, и не отдавать, но тогда результат никто не гарантирует.

Кризис. Проректор Высшей школы экономики Лев Якобсон считает, что кризис уже давно наступил. Основная его черта проявляется в том, что отечественное здравоохранение «выпало из времени»: «В середине ХХ века в области медицины произошел гигантский технологический прорыв вроде промышленной революции XIX века. Это расширило возможности здравоохранения, но из-за этого оно стало страшно дорогим».

Что было сделано. В первой половине ХХ века у нас была создана всеобщая и бесплатная медицина. В 90-е годы была сделана попытка изменить систему, сделать медицину страховой. Обязательное медицинское страхование (ОМС) работает формально. Фонды ОМС не имеют средств, а страховщики не могут ни сформировать резервы, ни даже оплатить оказанные услуги. При этом ни страховые компании, ни госорганы, ни кто-либо еще не проводит реальной оценки спроса на медицинские услуги и их предложения. В 2004 году заговорили о готовящейся реформе ОМС, но после монетизации льгот вопрос был временно закрыт. Нацпроект «Здоровье» снял ряд вопросов недофинансирования, но это — кризисная форма управления отраслью. Правда, благодаря ей очереди на операции высокой сложности сократились. Впервые удалось стабилизировать цифры страдающих ВИЧ. Новый министр Татьяна Голикова отменила введенную Михаилом Зурабовым практику проведения конкурсов на право поставок дорогостоящих лекарств. Предложенная ей схема закупок таких препаратов с помощью аукционов пока вызывает в основном положительные отклики.

Зарубежный опыт. Советская система всеобщей бесплатной медицинской помощи для своего времени была передовым опытом. Но с тех пор изменилась сама модель общества, и теперь этот опыт можно воспроизвести только как принцип, а не как способ управления. Американскую систему в качестве образца взять невозможно: она слишком дорога и расточительна, а раздутые штаты частных страховых компаний работают почти так же неэффективно, как и государственные чиновники.

Точка перелома. Лев Якобсон уверен, что главная проблема — недофинансирование отрасли: «Сейчас мы тратим на здравоохранение 3,7% ВВП, а надо хотя бы 6–7% (это средний показатель по Европе). В ближайшие 3–5 лет новому главе государства необходимо увеличить этот показатель хотя бы до 5%». Ключевой вопрос: по какой управленческой схеме будут распределяться деньги, приниматься решения по закрытию и открытию больниц, а хорошо работающих врачей будут отличать от плохих. Кто и как будет все это делать? То, что система заработала, мы поймем, когда классный врач будет легально получать большие деньги, когда мы будем знать, к кому безо всякого блата лучше обращаться, а клиника будет так же охотно принимать к оплате карточку с государственными гарантиями, как и наличные деньги.

3. Армия
Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую. Наполеон I

Цифры. С 2000 года армия получила всего 1 новый стратегический самолет. Ядерный арсенал сократился с 5842 зарядов в 1999 году до 3344 в 2007-м. Если перевооружение будет продолжаться нынешними темпами, на обновление танкового парка уйдет 100 лет, а силы ядерного сдерживания сократятся до уровня, недостаточного даже для Китая, не то что для США.

Жизнь. Более половины российских офицеров занимается частным извозом, чтобы хоть как-то заработать на квартиру или просто прокормить семью, рассказывает руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа полковник Анатолий Цыганок. За последние годы в российских частях по месту их постоянной дислокации погибли тысячи солдат-срочников. Командиры территориальных частей во многих местах превратились в предпринимателей, зарабатывающих на сельском хозяйстве и строительстве с использованием армейских ресурсов и солдат в качестве бесплатной рабочей силы.

Кризис. Он уже налицо. И, по мнению заведующего аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александра Храмчихина, ничто пока не указывает на то, что этот кризис будет как-то преодолеваться. Ключевые проблемы современной российской армии — необеспеченность офицеров жильем, тотальная нехватка в войсках нового вооружения и отсутствие квалифицированного сержантского состава, считает Анатолий Цыганок. Отсюда вытекает множество других проблем, вкупе создающих одну, главную: боеспособность армии находится на критически низком уровне.

Что было сделано. Вопрос офицерского жилья был решен только в погранвойсках. Создано несколько образцовых частей, полностью укомплектованных новейшими вооружениями, но пока это — капля в море. Было принято решение сократить срок службы солдат-призывников до одного года.

Зарубежный опыт. По мнению Александра Храмчихина, ни одна из существующих сегодня за границей моделей построения армии в чистом виде для России не подходит. У американской армии можно позаимствовать модели технического оснащения. У израильской — уровень боевой подготовки. У турецкой — стабилизирующую роль армии в общественно-политической жизни страны в условиях постоянного политического транзита. У германской — опыт становления вооруженных сил после падения тоталитаризма. У шведской — структурную организацию.

Точка перелома. Еще только предстоит выработать представление о том, какие внешние угрозы стоят перед страной и, следовательно, какая армия нужна России. В соответствии с этим нужно будет обеспечить (скорее всего, радикально увеличить) финансирование при жестком контроле над расходованием средств. Начать производить те вооружения, которые армии действительно нужны, а не те, которые удобно производить существующим заводам. Обеспечить офицеров жильем. Ввести специальную систему подготовки сержантского состава, повысив его довольствие до уровня, сопоставимого с довольствием младшего офицерского состава. Если не будет квалифицированных сержантов, солдат ни за год, ни за два года службы не подготовить к современной войне с применением сложного дорогостоящего оружия. Точка перелома — это прекращение разложения и деморализации: социальные проблемы офицеров, бизнес на бюджете и «частное предпринимательство» с использованием рабского труда должны быть решительно отделены от проблем строительства современной армии. Общество это увидит по отношению к призывникам: их либо будут учить сложнейшим современным военным специальностям, либо по-прежнему будут заставлять заниматься черной работой, а в перерывах ублажать малолетних преступников из числа «дедов».

4. Суды
Правосудие есть основание всех общественных добродетелей. Поль Анри Гольбах

Цифры. Доля оправдательных приговоров, по данным Судебного департамента при Верховном суде РФ по уголовным делам, в судах первой инстанции составляет 0,77% (10,7 тыс. оправданных из 1 млн 398 тыс. представших перед судом). Согласно докладу Всемирного банка за 2005 год доля фирм, воспринимающих суды как эффективные, в России равна 20%. По этому показателю наша страна занимает предпоследнее место в списке из 26 стран, сразу после Киргизии и Грузии.

Жизнь. «Судья боится вынести оправдательное решение: его потом могут обвинить в ошибке, а если к тому же оправданный им человек потом скрылся, то и вообще лишить должности. А за то, что он продержит в камере невиновного, с него никто ничего не спросит. Зачем же ему рисковать?» — рассказывает Тамара Морщакова, профессор Высшей школы экономики, бывший судья Конституционного суда РФ.

Кризис. Пессимисты утверждают, что он уже наступил, оптимисты — что эффективной судебной системы у нас никогда и не было. «Я бы нашу ситуацию назвала многосторонним кризисом права. А как иначе, если в одном случае можно одни нормы применить, а в другом случае придать им совершенно другое значение и не применить», — говорит Тамара Морщакова. Судьи зависимы и слабы, поэтому в уголовном суде просто отправляют людей в тюрьмы, а в арбитражном принимают невнятные решения, чтобы только никого из сильных людей не обидеть.

Что было сделано. Начатая в 90-е годы судебная реформа, и без того затрагивающая больше законодательство, чем реальную жизнь, после 2000 года фактически остановилась. Более того, в законы последовательно были внесены изменения, которые понизили защищенность судей от давления со стороны: введены новые нормы дисциплинарной ответственности судей, упрощена процедура привлечения их к ответственности и освобождения от должности. По новому УПК 2001 года обыски и аресты стали возможны только с санкции суда, но в реальности судья почти никогда не отказывает прокурору. Зато в 1993 году в нескольких регионах, а в 2004 году по всей стране начали действовать суды присяжных, и они уже стали выносить около 20% оправдательных приговоров. В 2007 году началась и давно назревшая реформа прокуратуры — разделение надзорных и следственных функций (из нее был выделен Следственный комитет).

Зарубежный опыт. Успешные судебные системы обычно очень старые, а авторитет судей — традиция. В Англии высшие судебные полномочия отошли от монарха к верхней палате парламента, и это — важнейшее достижение буржуазных революций. Но очень эффективные судебные системы выстраивались и во второй половине ХХ века. Так, в Италии суды, которые сегодня часто оказываются сильнее исполнительной власти, завоевали эти позиции в процессе поддержанной обществом борьбы с мафией, а также в ходе антикоррупционных процессов против высокопоставленных чиновников.

Точка перелома. Как минимум эксперты требуют предпринять ряд мер, которые ослабили бы зависимость судей от прокуратуры и исполнительной власти и повысили бы их зависимость от общества. Вынести несправедливое решение должно стать опаснее, чем нарушить приказ начальства. В судейском сообществе обсуждается возможность создания специального дисциплинарного независимого суда. Так или иначе, когда у нас появится сильный суд, мы не сможем этого не заметить. Председатель и городского суда, и Верховного суда региона должны стать личностями не менее заметными, чем губернатор или мэр, и уж точно более авторитетными, чем местный прокурор или начальник милиции. Тогда судьи будут больше бояться нарушить корпоративные этические нормы, чем административное указание. Откуда взять или «как сделать» столь авторитетных людей — вот сложнейшая реформистская задача.

5. Милиция и безопасность
Цифры. 821 268 человек — согласно указу президента с 2006 года предельная численность МВД. Но Сергей Степашин в 1998 году, будучи главой МВД, называл цифру в 1 млн 140 тыс. человек и 120 тыс. в криминальной милиции (итого 1 млн 260 тыс.). Вряд ли она стала меньше. Есть еще внутренние войска МВД, в них, по словам командующего ВВ Николая Рогожкина, в 2006 году было 200 тыс. человек. В то же время криминальная ситуация в стране тяжелейшая. Количество тяжких и особо тяжких преступлений за январь — ноябрь 2007 года составило 896 830. Число заключенных последние три года растет: в 2004 году их было 763 115, а на ноябрь прошлого года — 888 227.

Жизнь. Милиционеры часто сами говорят о том, что их тошнит от сложившегося положения дел, от необходимости подделывать отчетность, участвовать в бессмысленной кампанейщине. У нас много хороших милиционеров, настоящих оперов и следаков, но и они вовлекаются системой в бессмысленную или незаконную деятельность и не могут положиться на коллег. Руководитель Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин не раз говорил о возникновении нового ГУЛАГа — теперь рыночного, где зона становится коммерческим предприятием, основанным на насилии и вымогательстве.

Кризис. Он давно налицо, но внимание на него мы обращаем, лишь когда случается очередной Беслан и возникают вопросы, кто именно и за какую взятку пропустил террористов в город. Или когда наш знакомый или родственник попадает под следствие с поддельными уликами и выбиванием показаний без всякого шанса выбраться, без надежды на справедливый суд.

Что было сделано. Было несколько формальных реорганизаций в МВД, федеральный центр после 2000 года добился лояльности региональных глав МВД, «ментовские крыши» окончательно вытеснили бандитские, но бизнесу от этого легче не стало. Зарплаты сотрудников правоохранительных органов несколько раз поднимались, как и везде в бюджетной сфере.

Заграничный опыт. Интересно проанализировать опыт Грузии с полным увольнением всего штата ГАИ, но там, конечно, иная ситуация — у нас риски больше. Интересно посмотреть, как в разных странах устроена муниципальная, зависящая от населения и местных властей милиция. Есть работы европейских криминалистов, таких как Нильс Кристи, которые анализируют опыт снижения преступности и количества заключенных в странах Западной Европы: если больше сажать, то преступность только растет, тогда как разумная социальная политика и социальная взаимосвязь, «плотность» общества снижают уровень преступности. Есть опыт США, где, несмотря на сильную полицию, тюремное население еще больше нашего и высочайший уровень насилия, потому что социальные проблемы индивидуалистичное и разбитое на разные общины общество привыкло решать только с помощью полицейского.

Точка перелома. Необходима политика уничтожения должностей, нужных только для «частного предпринимательства в погонах». Следовательно, требуется радикальное, но умное сокращение штатов МВД с одновременным увеличением зарплат сотрудников и улучшением материально-технической базы. Нужно отделить «боеспособные подразделения» от разложившихся, чтобы по ним рикошетом не ударила «чистка», то есть создавать реальную милицейскую элиту с качественно иной зарплатой и авторитетом и из нее формировать, в частности, службы собственной безопасности. Элиту эту надо растить — профильные вузы должны стать престижными, то есть гарантировать быструю карьеру и воспитывать корпоративный дух и доблесть. «Чистку» надо использовать для открытия «социальных лифтов», облегчающих карьерный рост наиболее способных и доблестных сотрудников. Стоит, наверное, попробовать растить локальную милицию снизу, вводить что-то вроде «выборных шерифов» или «участковых Анискиных» с приличной зарплатой и зависимостью от местного населения. Причем эта зависимость должна быть больше, чем зависимость от причуд начальства или коррупционной вертикали.

6. Образование
Цифры. По итогам международного исследования PISA, средний балл по естественным наукам у наших старшеклассников составляет 479. Для сравнения: в Эстонии — 531, в Южной Корее — 522, в Ирландии — 508, в США — 489. Более половины выпускников российских педвузов идут работать куда угодно, но только не в школы.

Жизнь. У нас есть две системы образования. Первая — это передовые школы и крупные университеты. Вторая — это «средняя» школа и «средний» вуз. Причем обязательность высшего образования — это социальная норма. Не поступить в вуз для городского ребенка — аномалия. Но большинство студентов вовсе не получают там никакой настоящей специальности, а просто косят от армии и в лучшем случае приобретают элементарные знания, например о том, как написать деловую бумагу или как правильно себя вести в обществе сверстников. По данным Высшей школы экономики, в стране ежегодно выпускается 200 тыс. юристов и 100 тыс. экономистов, большинство из которых никогда не будут работать по специальности. При этом у нас остро не хватает инженеров и квалифицированных рабочих. Научной работы в большинстве вузов нет, а высшее образование без науки — всегда фикция.

Кризис. Образование не банковская система. В нем не бывает дефолтов. Если ничего не делать, будет продолжение спада науки и разрастание дефицита кадров на рынке труда. В острую фазу кризис может перейти, если начать массово закрывать плохие вузы и неукомплектованные школы. Может быть, они для системы образования и не нужны, но выполняют важную функцию, являясь частью зыбкой конструкции социального спокойствия.

Что было сделано. Введен единый госэкзамен, у которого есть и плюсы, и минусы, но проблему коррупции при поступлении в вузы сам по себе он не решит. Идет переход на двухуровневую систему образования — шаг не содержательный, а формальный: он может быть использован для оздоровления, а может так и остаться формальной реформой.

Были попытки в отдельных регионах закрывать плохие вузы и сельские школы. В институтах и университетах каждый год сокращается количество бюджетных мест. Происходит укрупнение региональных вузов, которые и будут получать максимальное госфинансирование. Но структура управления самими вузами остается частью денежного административного рынка. Была предпринята попытка реформировать способ выбора ректоров и привлечь в высшую школу частные деньги, но пока без серьезных результатов. Нельзя сказать, что нацпроект «Образование» потерпел крах — запущены некоторые механизмы модернизации: новая система оплаты труда, нормативное финансирование школы, общественное управление. Но пока это формальные изменения.

Зарубежный опыт. С одной стороны, он используется вовсю — от Болонской системы до ЕГЭ. С другой стороны, наши университеты не обладают такими же академическими свободами (зато есть хозяйственные свободы для бизнеса, в том числе и на взятках), профессоров мирового уровня очень мало даже в лучших российских вузах, а крупные ученые повсеместно вытесняются более лояльными «хозяйственниками». По мнению зампреда комиссии Общественной палаты по вопросам развития интеллектуального потенциала Александра Адамского, в первую очередь нужно перенимать опыт подготовки управленцев образования. Есть интересные модели привлечения частных денег на факультеты и кафедры. Наш бизнес тоже не прочь участвовать (и подчас участвует) в финансировании вузов, но он не готов финансировать коррупцию хозяйственников от образования.

Точка перелома. Александр Адамский считает, что в сфере образования нет проблемы с финансированием, а есть проблема эффективного расходования огромных средств, в том числе и средств родителей. Ключевой перелом может произойти при создании системы конкуренции не по «вторичным признакам» (административно-хозяйственной ловкости вузов и преподавателей), а по существенным критериям — научным и техническим достижениям. У высшей школы появится шанс, если возникнет, с одной стороны, национальная научная система — с рейтингами, репутациями и финансированием за достижения, а с другой — реализованный в среднем специальном и бизнес-образовании спрос на кадры для бизнеса. Тогда руководителю кафедры придется крутиться в два раза быстрее, чтобы сохранить должность или пойти на повышение в другом вузе. Одновременно, кроме ЕГЭ, должны развиваться другие способы отбора в лучшие вузы талантливых детей из глубинки (олимпиады, летние школы и пр.), что позволит иначе сориентировать и сами школы. Общественность же узнает о том, что перемены действительно начались, когда МГУ объявит в ведущих мировых научных журналах открытый конкурс на ключевые профессорские должности, а ученые с мировым именем будут стремиться занять позиции в наших университетах.

7. Транспорт и инфраструктура
В России нет дорог — только направления. Уинстон Черчиль

Цифры. Плотность дорожной сети у нас в 20 раз ниже, чем в Германии, а общая сумма расходов на дорожное хозяйство в 2006 году, по признанию министра транспорта Игоря Левитина, составляла менее 1% от ВВП — меньше, чем в Монголии. 50 тысяч населенных пунктов в России не имеют постоянного сообщения даже с ближайшими поселениями. Месяц назад министр экономического развития и торговли Эльвира Набиуллина сказала, что при существующих темпах работ на строительство и реконструкцию дорожной сети в России уйдет 270 лет.

Жизнь. В ДТП у нас каждый год гибнут 40 тыс. человек. В каждом регионе есть всем известные «дороги смерти», крупные аварии на которых уже никого не удивляют. А в РЖД шутят: у нас самые безопасные в мире железные дороги. Почему? Да потому что средняя скорость сообщения — 4 км/ч.

Кризис. Неразвитость российской транспортной инфраструктуры является причиной изоляции целых регионов. Это ведет к росту безработицы, экономическому расслоению населения, обезлюживанию огромных территорий, к тому, что товары и услуги обходятся россиянам дороже, новые технологии доходят до нас медленнее, а темпы роста ВВП тормозятся. Заведующий сектором Института экономики РАН Борис Фрункин с осторожностью замечает: «Если о кризисе российской инфраструктуры в целом еще можно спорить, то в том, что касается дорог, трудно не разглядеть критических тенденций».

Что было сделано. В последние три-четыре года ситуация стала меняться в лучшую сторону. Через несколько лет планируется дотянуть железнодорожную ветку до Якутска. Зашевелилось обсуждение вопроса о строительстве скоростных железных дорог. Начались довольно активные ремонт и строительство региональных дорог, и это уже принесло определенные результаты. По темпам развития мобильной связи Россия вышла на одно из ведущих мест в мире, а по числу абонентов стала четвертой державой мира, сразу после Китая, США и Индии. Активно развивается и интернет: на всем протяжении наших железных дорог благодаря инвестициям, сделанным в 90-е, проложено оптоволокно. Но пропускная способность российских сетей в десятки раз меньше, чем в Европе, Америке и Китае. В феврале в массовую продажу должны поступить навигационные приемники российской системы спутникового ориентирования Глонасс. Запущено несколько масштабных проектов в области трубопроводного транспорта, прежде всего нефтепровод Восточная Сибирь — Тихий океан и газопровод «Северный поток».

Зарубежный опыт. В силу географической, климатической и демографической специфики России зарубежный опыт у нас малоприменим. Однако стоит обратить внимание на успешный американский пример частно-государственного партнерства в развитии инфраструктуры первой половины ХХ века и современный китайский опыт целенаправленной государственной политики в области финансирования масштабных инфраструктурных проектов.

Точка перелома. Борис Фрункин считает, что в ближайшие годы необходимо прежде всего довести до успешного завершения уже начатые проекты. Это экспортные трубопроводы, газификация отдаленных районов и налаживание транспортной инфраструктуры в Сибири и на Дальнем Востоке. И, главное, инфраструктура должна развиваться опережающими темпами по отношению к экономике в целом. Общество увидит перемены по простым вещам: если новую или отремонтированную дорогу не нужно будет через несколько месяцев снова ремонтировать, значит, компаниям и чиновникам стало выгодно строить качественно, а не воровать на постоянных заказах.

8. Налоги и бизнес
В деле налогов следует принимать в соображение не то, что народ может дать, а то, что он может давать всегда. Шарль Луи Монтескье
Цифры. Общий уровень налогового бремени: Россия — 50–55% от прибыли, Европа — 35–40%, Китай — 35%. Среднее количество страниц налоговой отчетности для малых предприятий: Россия — 100, Европа — 5–10. Затраты рабочего времени на подготовку налоговой отчетности и взаимодействие с контрольными органами, по исследованиям международных организаций, в России в 2–3 раза больше, чем в европейских странах.

Жизнь. В обиход прочно вошло понятие «налоговый терроризм». Его использовал даже Владимир Путин. «Предприниматель боится не столько количества проверок, сколько того, что любая из них может “взять его за задницу” и просто закрыть предприятие», — обрисовал ситуацию директор швейного предприятия «Формика» Илья Хандриков.

Кризис. Антон Данилов-Данильян, начальник экспертного совета «Деловой России», в 1997–2004 годах — руководитель экономического управления администрации президента РФ, считает, что кризис может выразиться в вывозе капитала и открытии бизнеса в других странах — там, где инвестиционный климат, в том числе и налоговый, обеспечивается более эффективно: «Мы знаем, что многие бизнесмены, особенно в перерабатывающей промышленности, рассматривают вложения в Прибалтику и тот же Китай как более перспективные, нежели в российскую экономику».

Что было сделано. В последние 8 лет прошли два этапа реформ. Первый отличался решительностью, второй — чрезвычайной осторожностью и в общем-то вызвал разочарование в среде бизнесменов. «Первые резкие изменения в налоговом законодательстве были положительно восприняты бизнесом. Они вкупе с благоприятной конъюнктурой на традиционные экспортные товары привели к взрывному росту экономики. Это единая ставка подоходного налога одновременно с его резким снижением, упрощение правил взимания НДС, уменьшение количества неоправданных льгот по налогу на прибыль вместе с уменьшением ставки налога, переход к единому социальному налогу, — пояснил Антон Данилов-Данильян. — Но наступательная динамика была прервана. Начались косметические изменения: неоправданное снижение ставки единого социального налога вместо его дальнейшего реформирования, совершенно странное и неэффективное снижение ставки НДС». А главное — все эти преобразования касались формальных ставок налогов и никак не способствовали борьбе с неформальной практикой «налогового терроризма». С 2000 года средний бизнес в крупных городах интенсивно переходит на легальные формы выплат зарплаты, причем не в ответ на возросшее давление налоговиков, а исходя из логики собственного развития, конкурируя за квалифицированных работников и выходя на западные биржи.

Зарубежный опыт. Единственно верной, универсальной модели налогообложения не существует, но в наиболее экономически успешных странах очевидна тенденция к снижению общего уровня налогового бремени и упрощению налоговой отчетности.

Точка перелома. Бизнес заинтересован в уменьшении диктата «контролеров», в упрощении системы взимания налогов и снижении ставок основных налогов, прежде всего НДС. Ассоциации предпринимателей не раз предлагали правительству разработки радикальных преобразований, которые уменьшили бы налоговое бремя. Есть главный признак, который покажет, что в России выстроена эффективная налоговая система: должен появиться массовый класс добросовестных налогоплательщиков, заведомо невиновных перед государством, которых невозможно посадить в тюрьму по произволу чиновника.

ВААААААО! да тут диссертация целая... на тему: стало плохо, будет еще хуже, да нормально все! в целом